100 000 $ за голову: легендарный боец — честно об СВО, жёстком мифе и талисмане Бандите

И воевать, и снимать. Сложнейшая задача стоит перед первым в России неофициальным подразделением — десантно-штурмовой группой операторов. Но они справляются. За месяц про 155-ю бригаду морской пехоты ТОФ узнала вся Россия и продолжает узнавать из разных доступных источников.

Возглавляет ДШГО командир с позывным Ярый. Даже несмотря на ранение и полученное от него осложнение, после которого он был эвакуирован из зоны СВО, работа боевых операторов не остановлена, они продолжают трудиться, сражаясь за страну и насыщая телеканалы фронтовой реальностью.

В феврале Ярый снова отправится на передовую, уже в третий раз, а пока рассказывает об универсальных солдатах, пути воина, огромной награде за свою голову, талисмане Бандите и многом другом — в эксклюзивном интервью специально для ОТВ.

— Вы — знаменитый командир десантно-штурмовой группы операторов. Как давно существует ДШГО и какова её основная цель?

— Группа существует с октября-ноября  2022 года. Была поставлена цель командованием ТОФ снимать военные действия, чтобы люди видели, что происходит в зоне СВО, чтобы понимали, что там бойцы не просто погибают, а делают очень много и весьма успешно. Далее была организована не просто группа операторов, а подразделение, которое собирает информацию на фронте, начиная от группы ПВО и заканчивая штурмовиками. Наша задача — освещать ту колоссальную работу, которую ведут бойцы, в частности 155-й и 40-й бригад ТОФ. Мало кто представляет, что такое медиа и как они могут влиять на ход СВО. Видеоматериалы — это память, это возможность увидеть ошибки в своей работе, это фактура, которая сможет будущие поколения научить чему-то. Кроме того, у людей недостаток информации о том, что реально происходит на фронте. Все устали от сухих цифр статистики, 21-й век, люди хотят видеть и слышать.

— Кроме информирования граждан о происходящем на фронте, вы активно участвуете  в боевых действиях?

— Конечно, мы такие же участники боевых действий, единственное, у нас разносторонние задачи. Сегодня мы работаем с ПВО, завтра мы охранники, потом мы работаем на передовой с артиллеристами. Я лично тренирую ребят по особой технологии. Они умеют владеть всеми видами оружия. Использую опыт разных подразделений. Убрал всё лишнее, оставил общеуставные тренировки и добавил личного опыта. Наш принцип — мы должны быть готовы всегда. Любой оператор может погибнуть, как было в Павловке, где из четырех сражавшихся операторов трое были тяжело ранены.

— Связать свою жизнь с фронтом — это спонтанное или взвешенное решение, к которому вы какое-то время шли?

— Не знаю даже, спонтанно или осознанно. Я предприниматель, у меня небольшой автосервис, когда-то служил, много близких у меня служили — в 155-й бригаде, в МВД, в Росгвардии, несколько друзей погибли. И я начал понимать, что если мы там не закончим СВО, то всё может пойти дальше, а этого нельзя допустить. Также видел, что люди неохотно идут на фронт, поэтому подумал: а почему бы и нет? Возможно, буду примером для кого-то. В принципе, я им и стал, потому что следуя моему примеру, пришли служить 10 человек. Если каждый так будет делать, мы соберем ту оборону, на которую уже никто не захочет идти с боем.

— Какие ощущения вы испытываете, защищая свою страну?

— Чувство гордости в первую очередь. Ты же понимаешь, ради чего ты здесь. У тебя семья, дети, друзья, простые, добрые, отзывчивые люди на улице. И ты понимаешь, что здесь у них всё спокойно. Почему ещё чувство гордости? Когда ты приезжаешь в Донецк, в Мариуполь, и жители тебе искренне рады, ты понимаешь, что всё не зря.

— Ваш позывной — Ярый, откуда он? Помимо вас есть ещё один Ярый— весьма известный снайпер. Не было ли у вас желания сменить свой позывной?

— С позывным все просто, он ещё с армии. Я служил в 111 бригаде в Росгвардии. Занимался спортом, армейской рукопашкой, ну и близкие друзья всегда так называли. Наверное, потому что был хулиганом (смеётся). Ещё одного Ярого, конечно, знаю. Желания сменить позывной не было, а зачем? Он Ярый — командир снайперов, я — командир ДШГО, почему нет? У нас разные подразделения, никакой конкуренции, мы одно дело делаем, там никакой конкуренции нет и быть не должно.

— У вас довольно богатая личная история. Вы увлекающийся человек? Как вы проводите время в перерывах между поездками в зону СВО?

— Времени свободного особо нет, каждый боец там очень ценен. До СВО я занимался кудо, получил свой первый пояс, занимаюсь по мере возможностей эндуро-спортом, это хорошая разрядка. Занимаемся с детьми тактической стрельбой, учу их костры разводить, выживанию в лесу, катаемся на водном мотоцикле. Стараемся вести активный образ жизни.

— Вы длительное время отсутствуете дома, как ваши родные и близкие переживают разлуку?

— Свыклись, по-другому никак. Спора нет. Я мужчина старой закалки — сказал, значит, так и будет. Смирились, хотя очень сильно переживают. Я понимаю, что у них эмоции. Но я выбрал путь воина, а он нелегкий.

— В общественном сознании все, кто участвует в СВО — герои, которые запросто справляются с тяготами фронтовой жизни, а в реальности как всё обстоит? Как решаете какие-то бытовые вопросы?

— Первое время было тяжко, мы жили в лесах, населённых пунктов рядом не было, спальник, палаточку натянули, окопчик вырыли, стол вырыли, мы научились рыть столы, чтоб не таскать с собой. С мытьём вообще забавная история: парни сначала ходили всё машинки искали, а электричества-то нет. Я носки снял и прям в ботинках, в форме захожу и начинаю натираться. Они в шоке стоят. А ты ж стираешь сразу всё, что тебе нужно: в основном загрязнения на груди и спине. Спину пошёл сполоснуть, дальше штаны, тельняшку, всё на себе постирал, дальше сам помылся в озёрах. Пока было тепло, так и справлялись.

— С бытовыми потребностями всё выяснили, а с психологическими нагрузками как справляетесь?

— Привыкаешь. Первое время тяжело от непонимания, что вокруг тебя происходит, куда ты попал. Каждый шорох напрягает. Но со временем ты просто привыкаешь. Поддерживаешь друг друга психологически. Это одна из моих основных задач — после каждого боя наблюдать за состоянием ребят. У нас была интересная история. Казалось, что диверсанты за нами наблюдают в лесополосе, а потом пришёл более опытный боец и спрашивает: что за тишина? Мы ему говорим: тише, там по ходу диверсионная группа в кустах. Какая группа, говорит, там суслики лазают (смеётся).

— Снятся ли вам сны, и какие чаще всего?

— Наверное, нет. Как-то была парочка нехороших, но это именно после боёв. Может, и были какие-то ещё, но я не помню.

— За ваши головы обещаны огромные деньги. Какие суммы звучат, и как вы к этому относитесь?

— Ходят такие слухи. Суммы звучат огромные — порядка 100 тысяч долларов за каждого бойца нашего подразделения. Поэтому уже есть осознание того, что нужно быть осторожными. Второй момент — осознание того, что если за твою голову дают шестизначную сумму, значит, ты делаешь важное дело. Мы же нарушаем медийное пространство противника, который вкладывает огромные средства во всё происходящее. Помимо военных действий, это ещё и медийная борьба. Освещая фронт, мы бодрим дух, показываем, что мы готовы сражаться за правду, за Родину, потому что слово «Родина» уже многие просто забыли.

— У вас есть талисман, знаменитый пёс Бандит. Расскажите его историю.

— Да, есть. О собаке я мечтал с детства. Появился он очень много лет назад — помесь овчарки с волкодавом. Решил забрать его со стройки. Мне все говорили, когда берёшь щенка, он должен к тебе тянуться. А я решил идти от противного. Почему моя собака должна ко мне идти? Он же не знает, опасен я или нет. Я хочу взять ту, которая, наоборот, не дастся мне в руки так просто. Не дастся, значит, инстинкт самосохранения есть, значит, она умная. И вот я ловил его примерно часа полтора. Поймал. Начал воспитывать, делать прививки, читать о собаках, тренировать. В три месяца Бандит знал уже 8 команд. Затем научил его плавать на длинные дистанции и спасать утопающих, чтобы работать в паре. В итоге он может вытягивать из воды до 100 кг. Меня вытягивал без проблем. То есть я осознанно готовил его. Тренировки у нас жёсткие. И он там показывает результат:  выносит 8 магазинов, 4 гранаты, медичку. Это достаточно тяжело — в среднем вес варьируется от 8 до 13 кг.

— У вас были сомнения, брать или не брать Бандита в зону СВО?

— А дело не в сомнениях. Я понимал, что я без него морально не смогу. Он уже полжизни идёт со мной по этому пути. Тяжёлые события помог мне пережить: за 8 месяцев четверо похорон, я потерял жену, мать, отца, сестру матери похоронил. Это было тяжело. Он помог мне выкарабкаться. Постоянно рядом находился. И поэтому вот этот страх был, что не ему без меня, а мне там без него будет тяжело. Такая сложная привычка. А с другой стороны, представляете, какой у него жизненный путь? Он участвовал в соревнованиях, участвует в боях, побывал в Донецке, Луганске, Одессе, Запорожье. В Китае, во Вьетнаме его знают. У него кстати, есть свой телеграм-канал «Собачья работа». У простого бездомного пса — такая насыщенная жизнь. Для меня он как маленький сын.

— Могли бы вы развеять какой-либо миф об СВО?

— Да, самый жёсткий миф — это «недостаточное обеспечение бойцов, государство не помогает, люди собирают всем миром». Это не так. Всё зависит от командира подразделения, роты, взвода.Бывают моменты, когда расходники просто не успевают поставлять. Но если командир ответственный, то всё у бойцов будет. Мне рассказывали о проблемах с едой в зоне СВО, но когда я туда приехал, я этого не увидел. Некоторым бойцам проще съесть какую-то сублимированную дрянь, чем приготовить ту же гороховую кашу с тушенкой. Что касается обмундирования. Я хожу всю СВО в «Ратнике», экипировка «Ратник» — одна из самых неплохих. Наколенники целы, а иностранные уже развалились. Рюкзаки тоже нормальные и удобные. Шлем вообще мне жизнь спас. Из оружия: АК — всё равно лучший автомат, что бы ни говорили. С этим можно жить, можно воевать. Поэтому то, что государство ничего не даёт, это всего лишь миф.

Конечно, люди помогают бойцам и материально, и морально, и мы им очень благодарны. Особенно ценны письма на фронт. Я знаю даже историю, когда парнишка познакомился с девушкой, приславшей письмо. Он ответил, они начали общаться, может, даже и отношения завязались.

Бывают, конечно, тяжёлые ситуации, но это исключение, а так всё там есть. Остальное — это просто мифы тех, кто не хочет ничего делать, кто не хочет защищать свою страну.

Но это наша Родина, мы здесь живем, пришло время, и мы должны защищать её границы. Ну, а кто будет защищать, если не мы?

Беседовала: Татьяна Дороховская

Специальныq репортаж ОТВ  смотрите по ссылке Спецрепортаж. Бог, удача и собака

Telegram-канал ОТВ | Всё о жизни Приморья