Спецрепортаж. День российской науки

Валерия Филонина однажды просто решила — с наукой у неё всё получится. И не прогадала. Младший научный сотрудник одной из передовых лабораторий института химии вместе с коллегами работает над созданием материалов с покрытием нового поколения, главная функция которого — защита металла от коррозии.

Валерия Филонина, младший научный сотрудник лаборатории института химии ДВО РАН: «На такой ячейке исследуем состав покрытия. В ячейку вставлен образец, подключен и залит электролит трехпроцентным раствором хлорида натрия – аналог морской воды, который мы используем в лабораторных условиях. Через ячейку пропускается электрический ток в качестве возбуждающего сигнала, и на основании отклика системы мы с помощью программного обеспечения можем оценить уровень коррозионной стойкости полученного покрытия на образце».

Каждый шаг исследований Валерии контролирует Андрей Гнеденков. Когда-то он сам был лаборантом. В институт его вообще школьником привёл отец. Теперь уже профессор и доктор химических наук, он мыслит глобально. К примеру, что правительства разных стран готовы платить миллионы, лишь бы учёные изобрели волшебный антикоррозийный эликсир. И, похоже, у этих химиков всё получилось.

Андрей Гнеденков, ведущий научный сотрудник лаборатории института химии ДВО РАН: «В нашем отделе мы фактически создали новое научное направление – это формирование функциональных материалов нового поколения защитных покрытий с функцией активного защиты материала от коррозии, с функцией самозалечивания, то есть при формировании дефекта на поверхности такого покрытия при выдержке его в коррозионной среде, эксплуатации, на поверхности дефекта будет формироваться естественным образом защитный слой. Наш коллектив относительно недавно внедрил технологию на Дальневосточном заводе «Звезда» по восстановлению деталей, бывших в употреблении, повысив их характеристики, соответственно, экономический эффект от такой технологии, он достигал более 500 миллиардов рублей».

В этой же команде Алексей Номеровский. Он максимально погружён в экспериментальный процесс. Химику важно получить порошок, который потом войдёт в состав специального покрытия. При его соприкосновении с металлом, допустим, алюминием, магнием или титаном, произойдет «самозалечивание» коррозии.

Алексей Номеровский, младший научный сотрудник лаборатории института химии ДВО РАН: «Интерес к химии появился со школы. Я начал участвовать в различных олимпиадах. Химия мне давалась легко, и я занимался ею увлечённо, поэтому дальнейшую свою жизнь я решил связать с химией, как одно из основных направлений моей будущей жизни».

В институте химии – бум молодых учёных. Этот факт не скрыть, и его подтверждает директор учреждения Сергей Гнеденков. Он сам когда-то прошёл здесь путь начинающего учёного. С тех пор, говорит, курс предыдущего руководства неизменен – смену молодых химиков нужно готовить, иначе можно утратить передовые позиции.

Сергей Гнеденков, директор института химии ДВО РАН: «В нашем институте порядка 20 лет работает базовая кафедра фундаментальных основ химических технологий, которая в своё время была привязана к техническому университету, когда не было единого университета. Плюс мы работаем со всеми студентами, которые захотят повысить свой потенциал в области физической химии, неорганической химии, материаловедения, медицины, и мы работаем со штучным товаром, мы не работаем с большими группами студентов, мы выбираем тех, которые имеют желание, которые имеют потенциал определенный, привлекаем их к научному исследованию. После определенной подготовки они вливаются в научный процесс».

В этом институте много что про связь старшего поколения с младшим. Вот пример – установка инструментального нейтронного активационного анализа. Здесь ядерная физика и химия – два в одном. Таких устройств на Дальнем Востоке больше нет. Радиоактивный элемент, что внутри, позволяет совершать, казалось бы, невероятные вещи, — на атомы и молекулы разложить любой материал.

Сергей Иванников, научный сотрудник института химии ДВО РАН: «Проводим работы по определению золота, редкоземельных элементов, скандия и ряда других элементов в различных образцах, природных, техногенных отходах, отвалах различных месторождений. Мы занимаемся определением в широком круге проб со всего Дальнего Востока. К нам привозили из Хабаровска, Магадана, Приморского края. Было несколько образцов из Якутии».

Но популярность от практического применения – это одно. Другое и очень важное, что эта установка как магнит притягивает молодых ядерщиков. Мирным атомом Никита Маркин грезил еще в школе. Мечта стала реальностью. Сейчас он и нацелен на научные прорывы в различных отраслях промышленности.

Никита Маркин, младший научный сотрудник лаборатории института химии ДВО РАН: «Всё невидимое очень привлекает. Всегда хочется узнать об этом побольше. Поступал на ядерную физику целенаправленно, зная, что и дальше хочу в этой среде развиваться».

Игорь Примак хотел бы очистить весь мир от цезия, стронция, урана и прочих радиоактивных отходов. Для этого нужно изобрести мощный сорбент. В этом направлении молодой учёный и работает в лаборатории.

Игорь Примак, младший научный сотрудник лаборатории института химии ДВО РАН: «Забиваем нашу колоночку сорбентом, пропускаемый исследуемый раствор с различными загрязнителями в виде цезия, стронция, урана и исследуем сорбционные свойства нашего материала. После пропускания мы относим его на анализ и по количеству остатков примесей урана, цезия и стронция мы определяем, насколько качественно и эффективно работают наши материалы».

Создавая институт химии в 1961 году, советский химик Юрий Гагаринский несомненно предвидел — большие достижения будут. Так и вышло. Здесь давно не только про публикации в научных журналах — про технологии, которые используют в авиации, медицине, судостроении, очистке водных акваторий и не только. И задача молодых учёных – продолжать начатое предшественниками и совершенствовать разработки.

Иван Трухин, председатель совета молодых учёных института химии ДВО РАН: «Мы ставим своей целью знакомить общественность с тем, что вообще сейчас исследуется у нас в стране, не только в нашем институте, какие научные направления существуют, для этого ходим с лекциями на различные открытие площадки, ходим с лекциями в школы университета, проводим экскурсии по нашему институту, помимо этого совет молодых ученых осуществляет поддержку молодых сотрудников в различных социальных сферах».

В институте химии работает около трехсот человек. Почти половина — учёные до 40 лет и чуть старше. Такой показатель – повод для гордости. Каждый из молодых амбициозен и не намерен останавливаться. Получить степень кандидата наук – это задача минимум. Максимум – защитить докторскую. И это всё про работу – долгую и упорную. Такую выбрали себе сами, и пока всё устраивает.