«Мы были диванными товарищами, которых выдернули из дома»

История Антона Ипполитова, портовика из Приморья — про храбрость, братство и верность самому себе.

Антон награждён медалью Жукова за самоотверженность и личное мужество, проявленные в боевых действиях при защите Отечества. Трижды ранен, потерял боевых товарищей, лишился ноги и понял, в чём должно быть счастье.

В нашем интервью по телефону боец рассказал свою историю.

— Вы помните ваши мысли, когда началась СВО?

— В первую очередь было смятение, недопонимание происходящего. Ты просыпаешься с утра, а все новостные ленты, каналы забиты: началось. Пытаешься понять, вникнуть в происходящее, а на тебя вываливается огромное количество информации. 

Когда начались боевые действия, была куча мыслей и определённый страх.

— Что можете сказать о начале мобилизации?

— В первых списках меня не было. Потом сказали, что они недействительны. Пришли новые, в которых уже фигурировала моя фамилия. Работал я на тот момент в Восточном порту, угольный терминал.

— Были мысли сбежать от мобилизации?

 — Мысль пробежала такая, но я её очень быстро убрал подальше, ведь где я нужен, кроме своей страны? Мне нравится моя жизнь, а значит, есть смысл сражаться за неё.

— Насколько разошлись ваши ожидания и реальность на фронте?

— Разошлись. Мы были диванными товарищами, которых выдернули из дома. А тут свистит, летает, взрывается, и ты понимаешь, как это всё на самом деле происходит.

Телеграм-каналы, телевизор не смогут передать той картины, которая предстаёт перед глазами.

— Сейчас что-нибудь изменилось?

 — Со второго заезда на фронт ситуация улучшилась. Особенно при штурме Новомихайловки. И двигались аккуратно, малыми группами. И поддержка совсем иначе выглядела, и рабочая группа. Всё было четче.

— Расскажите о друзьях и «боевом братстве».

— При боевых действиях образуются особые узы. Мы были честны друг с другом, делились едой, отношения складывались крепко. Со временем начинаешь превозмогать себя ради сослуживцев. Определённых людей нельзя было назвать просто друзьями или братьями, они стали чем-то более значимым для меня.

— Можете ли вы рассказать о ком-то конкретно?

— У нас был взводный Илья, позывной — Дачник, я бы назвал его старшим братом.

Илья никогда не давил, всё спокойно объяснял. Он от нас не особо отличался — тоже мобилизованный. Когда попали за ленточку, Илья приободрял, воодушевлял нас. Он погиб при заходе на Павловку — это сильно пошатнуло.

С Валерием тоже на Бамбурово познакомились. При заходе на Павловку его ранило в тот же день, что и меня. Нас вместе вывезли в полевой госпиталь, потом — в Ростов.

Пока проходили реабилитационный курс, постоянно вместе были. Так и сплотились. Погиб Валера в Новомихайловке. Я отказывался верить, что это правда, только через время принял. Как и про Антона. Познакомился с ним после ранения, когда в Павловку вернулся. Мы с ним постоянно рядом были, на одной позиции. И ели, и спали, и боевые задачи выполняли вместе. Антон был крайне умным, развитым парнем.

— Какой день на фронте вам запомнился больше всего?

 — Первый заход был на Павловку, мы заносили продукты с водой, не знали точно, куда идти — была одна карта. Нас заметили враги, начали вести огонь. Решили переждать в доме — там нас и поджали. Не один час под обстрелом просидели.

После второго возвращения на фронт тоже нюанс был. Дожди, слякоть. Парнишка один поляну перебегал. Его заметили, начали огонь вести с миномёта. Плюс-минус десять выстрелов было, но мины не срабатывали — в грязь падали. Воля случая, ангел-хранитель — не знаю.

На самом деле даже мелкие радости очень хорошо запоминаются. Когда нас вывели из Павловки, появилась возможность помыться в нормальном душе. Боже мой, это огромный кладезь впечатлений оставило. Вода — тёплая, она спокойно течёт, тебе не нужно за ней следить — это непередаваемо. Можно было спокойно до магазина дойти, купить еды, каких-то мелочей. Запомнилось, как антенну купили и связь с родными настроили.

Конечно, запомнились и ранения все. Когда на фронт вернулся и увидел товарищей с Бамбурово, — Боже мой! Смотришь и радуешься, — всё с ними в порядке. Запомнились знакомства с некоторыми видами вооружения. Начинаешь понимать, какие страшные вещи они влекут за собой. Штурмы оставляют след в памяти. В Новомихайловке штурм запомнился. Мы немного не разобрались в карте, промахнулись и ушли дальше, чем нужно было. Нас окликнули ребята из другого подразделения — в нескольких десятках метров враги были. Нам тогда несказанно повезло.

— Что можете вспомнить из боевых моментов?

— Ситуация была, когда газ использовали слезоточивый, пробовали врагов выкурить. Закинули к ним в укрытие гранату, ждали, пока вылезут. Но газ начал выходить наружу, а ветер в нашу сторону подул — сразу и сопли, и кашель, и слезы. Лежишь и не понимаешь, что происходит. Хорошо, что маленькая порция этой штуки досталась.

— Расскажите о своих ранениях.

— Их было три.

Первое ранение достаточно быстро получил, тогда штурм Павловки был.

На заходе по печально известной тропинке нас начали обстреливать. После прилёта не успел быстро встать, сообразить, и следующий снаряд мне в ногу попал, в бедро. По ощущениям было так, будто кто-то битой хорошенечко ударил. Встал, перебежал и залёг в воронке от снаряда, там уже начал проверять себя — где и какое ранение. Хромал, конечно, но адреналин сработал на ура, позволил мне быстро добраться до места эвакуации.

Второе ранение было в начале штурма Новомихайловки.

Я забежал в блиндаж, ждал команды, что дальше делать. Получилось так, что «птички» прилетели, начали этот блиндаж обстреливать. Попали, полетели осколки. Один из них мне в плечо угодил, в лопатку. Хороший удар тогда получил. Потом ещё снаряд скинули, попали в кусок дерева. Он разлетелся, в то же место долбануло.

Третье ранение — растянутого, двойного формата.

Задачу выполняли, забирали уже дома в Новомихайловке. Пытались пройти, много неудобных мест было. В нашу сторону танк отработал несколько раз, осколками мне руки посекло, но, опять же, не так страшно было, на месте перевязали. Пытаюсь автомат взять и понимаю, что это титанических усилий стоит. Сказали, что мне надо выйти. Когда шёл к медикам, сработала мина, и я уже получил тяжёлое ранение, с ампутацией конечности.

 —  Где вы сейчас находитесь?

—  В больнице. Сначала я находился в пятом филиале госпиталя Бурденко. Там меня курировали по поводу протезирования. Сделали чистку ноги, небольшие операции, а когда основные моменты были решены, перевели в другое место. Но курирует всё ещё этот госпиталь. Помимо ампутации правой ноги, у меня есть проблемы с левой. Жду пока всё заживёт, поэтому на данный момент не вижу смысла в протезировании.

Другие ребята рассказывают, что после 5–6 месяцев залечиваются, получают протезы. Сначала дают простые, примерно на год, чтобы научиться ходить. Потом выдают нормальные. К карте МИР сертификат привязывают, чтобы приобретать вспомогательные вещи: протезы, ходунки, коляски.

— Во Владивостоке есть спортивная команда, состоящая из бывших участников СВО, которые получили инвалидность, знаете?

—  Да, в ней есть несколько ребят из моего взвода. Это команда «Союз» по следж-хоккею. Там люди не на коньках занимаются, а на специальных санках. Они ещё плаваньем занимаются. Зазывают меня к себе. Катаются, занимаются, забывают о своей инвалидности — полностью поглощены игрой. Радует, что такие организации есть. «Союзу» желаю развития, молодцы. Недавно они приезжали в Тулу, соревновались с другими командами по следж-хоккею, состоящими из бывших участников СВО. «Союз» занял 3-е место. Меня в это время перевели в санаторий, он находился в пригороде Тулы. Получилось сходить на игру, пообщаться с парнями. Надеюсь, что все бывшие участники СВО будут заниматься спортом, ну, а если не спортом, то отдавать как можно больше времени семье.

—  Какие планы на будущее?

— Сначала протез, потом научиться ходить, бегать. Вернусь – разберусь с работой сразу, слава Богу, порт Восточный не бросает своих парней. За нами место закреплено, зарплату выплачивать продолжают, детям подарки выдают, путёвки. О нас не забывают. Семья, семья и ещё раз – семья! Я и до СВО любил проводить время с ребёнком, поэтому когда вернусь, всё внимание на него направлю. Уже запланировали второго ребёнка.

Что ещё по планам? Жить, радоваться всему, что вокруг есть. Сейчас многое воспринимается иначе, большое счастье строится на мелочах. Буду заново приучать себя к машине, хоть и лишился правой ноги. Буду покорять неизвестные места, пляжи. Дальний Восток — место красивое, прекрасное. На Камчатку слетать хочу, на Сахалин — планов много, нужно только упорядочить их.

Только оптимизм, только вперёд!

Беседовала Ольга Воротняк